- С подросткового возраста мне не нравится мой нос: мясистый, широкий, с выраженной горбинкой, - рассказывает пациентка Н. На фотографиях мне всегда казалось, что видно только его. Поэтому я не любила фотографироваться. Когда стала старше, я узнала, что эта проблема волнует многих, и что пластические хирурги уже много десятилетий делают операции по коррекции носа. Но идея лечь на стол, пережить наркоз, намеренно дать сломать себе нос, чтобы потом его собрать заново и ходить с лангетой на лице больше месяца, меня очень пугала. Поэтому, когда я узнала, что косметологи делают нехирургическую ринопластику с помощью всего лишь одного укола, я даже не раздумывала. Но кто же знал, что отсроченный эффект может быть таким.
Пациентка попала ко мне на приём, когда филлеру (препарат на основе гиалуроновой кислоты) было чуть больше 3 месяцев. Во всей медицине, вне зависимости от ее направления, существует такое понятие как осложнения. Их многообразие потрясает воображение. Но среди них есть один общий пункт: нам кажется, что нас это не коснётся. И, когда речь заходит о косметологии, это чувство особенно обострено.
Причина проста - становление этой сферы медицины прошло очень тернистый путь, когда процедуры выполнялись врачами совершенно разных специальностей, а часто и вовсе не врачами. Из-за чего мы периодически сталкиваемся с низкой медицинской осведомлённостью со стороны пациентов, романтизацией специальности и завышенными ожиданиям.
Многие процедуры воспринимаются не как медицинское вмешательство, а как процедура выходного дня. Такими же простыми, как сделать маникюр, например. Однако, манипуляции в этой сфере также сопряжены с рисками и требуют вдумчивого подхода с обеих сторон: и врача, и пациента.
Когда Н. попала на приём ко мне и врачу ультразвуковой диагностики Архангельской Елене, причина была очевидна. Привлекательная девушка с тонкими, изящными чертами лица с тоской в глазах рассматривала нос в зеркало. Некогда изящный переход ото лба до спинки носа расплылся под тяжестью тканей, расширился по горизонтали и удвоился в размере, напоминая изгибы перегородки у пеликана, боковая область спинки, которую девушки часто затемняют скульпторами тёмных оттенков, отекла и стала выделяться, кончик носа вынуждено и грустно «смотрел вниз». На ощупь ткани напоминали желе.
При визуальном осмотре с помощью лампы область перехода от лба до спинки носа сбоку светилась красно-желтым светом. Чтобы наглядно представить себе это осложнение, выключите в комнате свет, возьмите в руки телефон, включите фонарик и попробуйте просветить палец с тыльной стороны кисти. Именно так светится нос при неправильном введении филлера в зависимости от угла падения света.
Мы уже не раз сталкивались в своей практике с таким видом осложнений. Гиалуроновая кислота при неправильном подкожном введении способна притягивать молекулы воды, вызывая отеки. Это неприятное побочное явление может возникнуть в любом месте, куда ее вводят. Но в случае с носом беспокоят не просто отеки. Под тяжестью молекул гиалуроновой кислоты и притянутой воды ткани становятся тяжёлыми и оплывают, нос имеет покатое строение и при неправильном ведении препарата, он мигрирует в соседние области: боковые спинки, кончик носа. Из-за чего кончик носа опускается, а боковая часть выглядит объемной и грузной. Не говоря уже о свечении.
Процедура нехирургической коррекции носа с помощью гиалуроновой кислоты требует высшей степени знаний и ответственности со стороны врача. И зачастую такие манипуляции проводятся прежде всего пластическими хирургами, практикующими косметологию. Так как важно не только распределить препарат в нужный слой, но и избежать всех проходящих там сосудов. Ведь их сдавление может привести к слепоте, и такие зарегистрированные случаи тоже есть. Поэтому я, например, против подобного рода манипуляций. И большинство пластических хирургов тоже.
В случае вас, пациентов, знание такого рода последствий, понимание, что косметология — это непростая отрасль медицины, и есть медицинская осведомлённость, вот почему так здорово, что вы читаете эту статью.
В случае с пациенткой, необходимо было вывести препарат из тканей. Для его растворения используется специализированный фермент, который расщепляет молекулы гиалуроновой кислоты. В зависимости от качества препарата, его плотности, сроков нахождения в тканях, количества и скорости метаболизма организма, требуется курс процедур. В данной ситуации мы вводили фермент дважды.
Перед процедурой мы информируем пациента об этапности проведения процедуры и рисках, делаем фотопротоколирование. Затем для прицельной работы мы оцениваем количество препарата и его местоположение с помощью ультразвукового датчика. Сохраняем ультразвуковые снимки для оценки динамики. Далее вводится препарат и с помощью узи аппарата оценивается точность попадания.
После процедуры пациент получает от нас ряд рекомендаций и ограничений и дату повторного визита. Эффект как правило развивается от 3 дней до 2-х недель.
Спустя 4 недели нам удалось вывести гиалуроновую кислоту. Ушла отёчность, исчезло свечение, нос приобрел природные изгибы. Снова вводить в эту область филлеры пациентка больше не хочет, да и нос стал ей нравиться. Это ли не восторг?
